
Недопуски, избиения и недоверие к системе: как на Днепропетровщине расследуют преступления против журналистов

Всего шесть уголовных производств открыли правоохранители по поводу препятствования законной журналистской деятельности с начала полномасштабного вторжения.
Причина небольшого количества дел не в том, что на Днепропетровщине возросло уважение к журналистской работе и потенциальные правонарушители стали более сознательными. Просто журналисты, в большинстве случаев, за исключением вопиющих нарушений, перестали обращаться в правоохранительные органы: кто-то – из-за растерянности, а кто-то – из-за уныния в систему и законного наказания обидчиков.
Статистика от Нацполиции: три против шести
В ответе на запрос в облуправление Нацполиции в Днепропетровской области отмечается, что с 24 февраля 2022 года по 15 июня 2025 года в производстве находились три уголовных производства (из открытых источников, в том числе и Офиса генпрокурора, известно о шести таких делах), открытых по фактам препятствий законной профессиональной деятельности журналист. Все производства внесли в Единый реестр досудебных расследований. Впрочем, в суд они так и не попали — их закрыли на основании отсутствия признаков состава преступления.
Громкие журналистские дела и причинно-следственные связи
По данным с сайта и фейсбук-страницы Офиса генпрокурора, сайта ИМИ и других медиа, за период с начала полномасштабного вторжения в Днепропетровской области правоохранители открыли шесть уголовных производств за преступления против журналистов, пять из них касались угроз или насилия, еще одно - по препятствованию профессий.
По словам Екатерины Охотник, главной редактора сайта056.ua , с начала полномасштабного вторжения журналистки их редакции сталкивалась с препятствием профессиональной деятельности. Преимущественно это случалось в начале великой войны, когда информационное пространство было особенно напряженным и многие не понимали, как правильно взаимодействовать с медиа во время военного положения.
«Например, наших журналисток не допускали на некоторые официальные мероприятия даже при наличии редакционных удостоверений или запрещали съемку в публичных местах, ссылаясь на неоправданную секретность», – вспоминает Екатерина Охотник.
По ее словам, они не обращались в полицию. Основная причина — нежелание тратить ресурс на долгую и малоэффективную бюрократическую процедуру, что обычно не приводит к реальному результату. Вместо этого редакция пыталась разрешать ситуации напрямую, общаясь с ответственными лицами, что, в большинстве случаев, давало результат.
После двух лет полномасштабного вторжения, когда все уже знали правила игры, журналисты начали снова заявлять о своих правах, особенно во время грубых нарушений и препятствий в их профессиональной деятельности. В частности, 22 октября 2024 года, после того, как днепровского медийщика Александра Славного не пустили на сессию городского совета Днепра, журналист обратился в полицию с заявлением о препятствовании его профессиональной деятельности.
«Полиция активизировалась. Я написал заявление, в тот же день меня допросили, данные внесли в ЕРДР по статье «Препятствование законной профессиональной деятельности журналистов» и дали выписку. Дальше последовали следственные действия, меня тоже вызвали. В декабре 2024 года, насколько мне известно, сотрудники полиции проводили следственные действия. С тех пор – тишина. Возможно, уже закрыли дело, хотя такого сообщения я не получал», – рассказал в комментарии Александр Славный.
В ответе на запрос в облуправление Нацполиции в Днепропетровской области отмечается, что с 24 февраля 2022 года по 15 июня 2025 года в производстве находились три уголовных производства (из открытых источников, в том числе и Офиса генпрокурора, известно о шести таких делах), открытых по фактам препятствий законной профессиональной деятельности журналист. Все производства внесли в Единый реестр досудебных расследований. Впрочем, в суд они так и не попали — их закрыли на основании отсутствия признаков состава преступления.
Подобная история случилась и с журналисткой днепровского онлайн-издания Dnipro.media Валерией Токарь. 19 февраля 2025 года медийницу также не пустили в сессионный зал на 63-ю сессию горсовета, а отвели на застекленный шумопоглощающий стеклопакетами балкон. С этого началась долгая история информационных запросов и ответов на них, закончившаяся так же внезапно, как и началась.
«Вообще этот день был очень странным. В предыдущем месяце наша журналистка беспрепятственно присутствовала на сессии в главном зале. Никаких инцидентов или нарушений с ее стороны не было. На следующую сессию наша редакция предварительно подала повторный запрос на присутствие. Однако на этот раз журналистка не была допущена в основной зал без объяснения причин. Представители горсовета заранее не выходили на связь с редакцией, не предупреждали об изменении формата присутствия, не спрашивали, будем ли вести себя оппозиционно или провокационно. Просто поставили перед фактом. Журналистку отправили на балкон, предназначенный для общины и наблюдателей», – рассказала Ника Егорова, шеф-редактор Dnipro.media.
Обращаться в полицию журналисты не видели смысла, потому что не имели доказательной базы препятствования профессиональной деятельности.
«Вероятно, сработала наша неопытность — мы были растеряны, ведь не имели никакого конфликта с горсоветом, который мог бы привести к такой реакции. Даже если бы обратились, нам не было бы чего предоставить: фамилию мужчины, который не пустил журналистку, неизвестно, он не представился, а журналистка не успела взять у него контакт. Мы не знали, кто это — представитель департамента или муниципального караула. Свидетелей тоже не осталось — все разошлись. Мы обратились в ИМИ и «Детектор медиа», чтобы ситуацию осветили публично. А уже на следующую сессию инструктировали журналистку очень тщательно: просили фиксировать фамилии, сразу включать телефон, брать комментарии, знать, на какие статьи Уголовного кодекса ссылаться и в случае проблем вызвать полицию. Нас пустили, хоть и не в основной зал, а на другой балкон без шумопоглощающего стекла. На этом конфликт, которого, в принципе, не было, был исчерпан», – рассказала Ника Егорова.
Кривой Рог: агрессия и прямое препятствие работе журналистов
13 февраля 2024, во время выполнения профессиональных обязанностей , на оператора съемочной группы телеканала «Рада» напал охранник. Об этом сообщил Офис генерального прокурора. Съемочная группа работала над материалом об отсутствии теплоснабжения в нескольких многоэтажках Кривого Рога. Медийщики вместе с жителями домов пошли в абонентский отдел АО «Криворожская теплоцентраль». Неизвестный в одежде с надписью «Охранник», чтобы не пустить медийщиков в помещение предприятия, несколько раз ударил оператора по руке и видеокамере.
Мужчину задержали, ему выдвинули подозрение по фактам препятствования журналистам и избиения оператора телеканала «Рада». До решения суда ему избрали меру пресечения в виде ночного домашнего ареста.

C:\Users\admin\Desktop\БЛОГ ИЮН\скрин.png
Также 5 апреля 2024 года в Кривом Роге правоохранители начали досудебное расследование по факту препятствования профессиональной журналистской деятельности. Тогда на одной из улиц города произошло дорожно-транспортное происшествие. Журналист местного онлайн-издания начал фиксировать последствия ДТП, когда водитель, участник аварии, выбил мобильный телефон из его рук. Даже после того, как мужчина узнал, что это медийщик, он продолжил мешать и начал угрожать медийщику. По этим фактам правоохранители возбудили дело по статье «Препятствование законной профессиональной деятельности журналистов». Судьба этого дела остается неизвестной. Но, судя по ответу на информационный запрос, дело было закрыто при отсутствии состава преступления.
Также 24 марта 2025 года в Кривом Роге неизвестные напали на специального корреспондента онлайн-медиа "Свои. Кривой Рог". Журналист вместе с семьей были в магазине, когда к ним подошли двое неизвестных и начали угрожать. Медийщик вышел из магазина, чтобы уже не при семье поговорить с незнакомцами, где уже и произошло нападение. Нападавшие сломали медийщику нос и ребра, он получил сотрясение мозга. Подробности нападения представительницы Института массовой информации в Днепропетровской области рассказал Алексей Таймурзин, основатель меди «Свои. Кривой Рог», а ныне военнослужащий Национальной гвардии Украины. Он связывает нападение на журналиста с его профессиональной деятельностью. Это дело, скорее всего, не связывали с профессиональной журналистской деятельностью, поэтому его состояние пока неизвестно.
Обращаться или не обращаться: мнения медийщиков
Почему к полномасштабному вторжению медийщики активно обращались в полицию, а после 24 февраля 2022 делают это только в крайнем случае? Медийщики называют две причины – отсутствие доверия к системе и отсутствие сплоченности медиасообщества в Днепре.
По мнению днепровского журналиста Александра Славного, медийщики не идут в полицию из-за бесперспективности этих заявлений. Инцидент недопуска медийщика на сессию – не первый. Он обращался в полицию именно из-за препятствования его профессиональной деятельности.
"На самом деле, полиция не очень охотно открывает производство по 171 статье. Ведь это контрольная статья и их гоняет прокуратура. Поэтому пытаются внести данные по статье "Самоправство", - рассказывает он.
Главная редактор сайта 056.ua Екатерина Охотник считает, что журналисты перестали массово обращаться в полицию, потому что нет доверия к системе — большинство таких дел просто «гаснут» без последствий для нарушителей. Кроме того, журналисты работают в чрезвычайно высоком темпе, в постоянном стрессе, и просто не имеют ни сил, ни времени на борьбу с системным безразличием.
"Также есть страх навредить себе или своей редакции еще больше - например, в виде еще более жесткого отношения со стороны местных властей или правоохранителей в будущем", - рассказала редактор.
По мнению шеф-редактора Dnipro.media Ники Егоровой, журналисты редко обращаются в полицию, в том числе из-за закрытости местной медиасреды и отсутствия взаимной поддержки между коллегами.
«Я думаю, это было не всегда. Ранее в Днепре было больше независимых редакций. И сейчас есть журналисты, которые знают свои права, публичные в своей деятельности и способны привлечь внимание к нарушениям из-за соцсетей или официальных заявлений», — говорит Ника Егорова.
Как пример, шеф-редактор приводит ситуацию с журналистом Александром Славным, которого вместе с активистами не пустили на сессию горсовета в прошлом году, полиция оперативно среагировала и приняла заявление. Впрочем, считает шеф-редактор, отсутствие сплоченного медиасообщества в Днепре сказывается на готовности журналистов защищать свои права.
«Когда нет уверенности, что тебя поддержат коллеги или другие медиа, многие просто не реагируют на давление. Сейчас я не уверена, что в Днепре журналистское сообщество могло бы сплотиться вокруг подобных ситуаций», – отмечает Ника Егорова.
Постоянные проблемы с доступом к информации, закрытость органов местного самоуправления, безинформативные ответы на запросы, страх «впасть в немилость», прямые и косвенные нарушения профессиональных прав, грубость и насилие – это только часть того, с чем сталкиваются журналисты Днепропетровщины в своей работе. К тому же доверие к самой системе со стороны журналистов очень низкое. Итак, с начала полномасштабного вторжения, в условиях постоянного стресса, журналисты не хотят тратить свое время и силы на то, что, в итоге, не принесет никаких конкретных результатов.
Екатерина Лысюк, региональная представительница Института массовой информации в Днепропетровской области.