«Днепропетровск стал городом милосердия и гордостью страны», - Сергей Рыженко

Хирурги падают с ног, сутками не уходя с работы. Больница справляется с тяжелейшими ранеными только благодаря бескорыстной помощи горожан.

Сегодня мы публикуем свежее интервью главного врача ОКБ им. Мечникова Сергея Рыженко с журналистами газеты "Горожанин" (публикуем текст без правок):

Два месяца назад с главврачом областной больницы им.Мечникова Сергеем Рыженко мы говорили о проблемах отрасли, недостаточном финансировании, дефиците современной аппаратуры. И о том, что, несмотря на низкие зарплаты, день ото дня растет профессиональный и кадровый потенциал главной больницы области.

Ни усталость, ни тяжелейшие операции не сломили дух наших медиков

- С тех пор жизнь перешла на военные рельсы. Те мечты и желания, которые были еще несколько месяцев назад, сегодня можно перечеркнуть, — говорит Сергей Рыженко, вспоминая тот недавний диалог.

1 сентября у главного врача день рождения. Сомнений в том, что праздничный день он проведет на работе, нет.

- Вы хоть иногда спите? – спрашиваю у него.

- Все устали, — говорит Рыженко, улыбнувшись и помолчав. — Но ни усталость, ни тяжелейшие операции не сломили дух наших медиков. Все сегодня работают круглосуточно, для меня важно отправить их домой отдохнуть, хотя бы на день. Вот перед вашим приходом разговаривал с одним из докторов, он уже несколько суток на работе. Коллеги рассказывали, что вчера на обходе он уснул, сидя рядом с пациентом. Глаза закрываются от усталости у многих. А уговорить их пойти домой не могу.

Ежедневно в больнице делают операции нескольким раненым. Рабочий день у Рыженко заканчивается с последним поступившим пациентом, с последней операцией.

Сложнейшие ранения

- Ребята поступают окровавленные настолько, что часто невозможно сразу разглядеть весь характер повреждений. Снять одежду невозможно, срезаем её, а на больничный пол падают патроны, фотографии родных и близких. И в этот момент четче осознаешь, как им там было тяжело, — вздыхает Рыженко.

В приемном отделении людно. Здесь около двух десятков врачей принимают раненых. Рядом провозят каталку с завернутым в золотистую пленку парнем.

- Что это? – спрашиваю у стоящего рядом замглавврача, начмеда по хирургии Юрия Скребца.

- Специальная фольга, — отвечает он, – одна ее сторона защищает от жары, другая от холода.

Везут еще одного бойца. Мы идем следом в реанимационное помещение. Там раненых перекладывают на койки, осматривают. На лицах медиков усталость и озабоченность, но разговаривают учтиво и доброжелательно.

- Тяжелые ранения? – спрашиваю у Юрия Скребца.

-У одного очень, — отвечает он. — Черепно-мозговая травма сложная. Сам не дышит, находится на аппарате искусственного дыхания.

В больнице шесть реанимационных отделений. Отделение политравм ближе всех к приемному отделению, через него и первую реанимацию проходит наибольшее количество раненых.

- С мая только через нас прошла уже сотня бойцов, разворачиваем дополнительные койки. Сегодня в отделении 7 раненых, вчера их было 8, позавчера – 9. Кого-то переводят в другие отделения, вместо них поступают новые, и так постоянно, — говорит завотделением Игорь Йовенко. – До этого года мы и не видели таких огнестрельных ранений, сейчас травмы тяжелее. Если вначале поступали с пулевыми изолированными ранениями, то сегодня из-за использования тяжелой военной техники, у одного раненого могут быть повреждены все части тела.

За четыре месяца на руках врачей умерло всего два пациента. Один из них – в отделении политравм.

То количество пациентов, которое больница раньше принимала за месяц, принимаем сегодня за день

- Его долго не могли вывезти с поля боя, и помощь на этапах эвакуации было оказать невозможно. Мы боролись за него 16 часов: и терапию проводили, и множество операций. Знаете, бывает так, что колесо смерти запущено, и остановить его уже невозможно, как ни старайся, — говорит Йовенко. – Недавно похожий случай: три дня на поле боя к парню не могли добраться медики. Начался период осложнения, почечная и печеночная недостаточность. Но спасли! Сейчас у него наметилась тенденция к выздоровлению.

Йовенко спешит к коллегам, в реанимацию. За десятками спин врачей, склонившихся над поступившими, бойцов не видно. Каждый занят своим делом.

Помощь людей

- То количество пациентов, которое больница раньше принимала за месяц, принимаем сегодня за день, — рассказывает Юрий Скребец. – Существует система военных госпиталей, и большую часть пострадавших везут туда, мы же берем только самых тяжелых. Оперируем, проводим интенсивную терапию, выводим из шока, и после стабилизации отправляем медицинским самолетом «Вита» в киевские и одесские госпитали, которые волей судьбы оказались тыловыми.

- Вчера поступил крайне тяжелый пациент с синдромом диссеминированного внутрисосудистого свертывания. Эта патология практически неминуемо сопровождается смертью. Но нам удалось стабилизировать состояние, кровь стала кровью, и сегодня его уже взяли в операционную, — говорит Скребец.

Много раненых принимают 2-я, 6-я и 16-я горбольницы. Пострадавших от ранений мирных жителей тоже везут в Днепропетровск. В больнице им. Мечникова лечение получили 20 таких жителей зоны АТО.

В кабинет к Игорю Йовенко забегает молоденькая девушка. Ставит на стол упаковки с ампулами.

- Здесь 25 штук. Еще нужно? – спрашивает она.

- Пока хватит. По три ампулы на одного больного, — отвечает врач.

Девушка кивает. Уходит.

- Волонтер? – спрашиваю у завотделением.

- Одна из тех, кто им помогает, интерн, — отвечает.

Звонит телефон. Завотделением Йовенко берет трубку.

- А вот и одна из волонтеров, — говорит он мне. – Собирают деньги. Узнают, какие лекарства нужно купить. Покупают. Привозят.

Игорь Йовенко говорит, что никогда в своей практике не встречал такого внимания к вопросам медицины со стороны общества.

- Говорят, что в нашей стране долгие годы без внимания оставалась армия. Но никто не говорит, что вниманием были обделены все бюджетные отрасли, в том числе медицина. А сегодня мы пришли к такому понятию, как народная медицина. Я, честное слово, не знаю, что бы мы делали сегодня без такой поддержки. Мозги и руки врачей – это, безусловно, много, но без помощи людей мы мало бы чего добились, — говорит врач. – И делегации из Израиля, Италии, Германии, Прибалтики сегодня дают высокую оценку нашим результатам, показателю выживаемости людей при наличии тяжелейших травм.

По словам главврача Сергея Рыженко, в день на одного пациента уходят десятки тысяч гривен. Иногда десятки тысяч стоит один препарат. Но перед волонтерами ставится задача и, самое большее, через час, лекарство попадает к лечащему врачу.

- Была закуплена аппаратура, позволяющая вывести пациента из дыхательной недостаточности самой высокой степени тяжести. Стоят эти аппараты от 300 тысяч гривен, как «Мерседесы». На их обслуживание, собственно, нужно столько же, как и на дорогое авто. Но сегодня такой аппаратурой обеспечены абсолютно все пациенты. Часть оборудования нам передали из других больниц, — рассказывает Йовенко и показывает на дыхательный аппарат, к которому подключен один из пациентов. – Вот этот «Мерседес». Благодаря взаимовыручке мы сегодня довели наше отделение до минимального европейского стандарта.

Мозги и руки врачей – это, безусловно, много, но без помощи людей мы мало бы чего добились

Стремление горожан помочь больнице наглядно видно на примере Николая Осташевского, 92-летнего ветерана Великой Отечественной войны. Всю свою военную премию в размере 2750 гривен он отдал на закупку бронежилетов и лекарств.

- Наш помощник, — жмет ему руку главврач Рыженко, а дедушка утирает слезы.

- Услышал, что на лекарства не хватает. Как так, скажите? – грустным голосом говорит ветеран. – Как может быть так, чтобы не было денег у больниц? Меня в 40-м году в армию призвали, но тогда лекарства были. Техника была, обмундирование… Если бы мог, перевел бы больше денег, но на пенсию не разгуляешься, да и сын болеет.

Железные люди

В отделениях реанимации и интенсивной терапии, и это мировая практика, всегда наблюдается текучка кадров. Люди не выдерживают напряжения. Но те, кто остаются, остаются надолго.

- Они работают осознанно, понимая всю свою ответственность. Работа в таком отделении, как наше, официально приравнена к работе авиадиспетчера в режиме «стендбай». В нашем отделении, к примеру, работает пять врачей. Двое днем, один – ночью. При необходимости вызываем подкрепление. Прислушиваемся к каждому шороху и вздоху. Так в каждой реанимации, – говорит Йовенко.

В палатах суетятся медсестры. Пациенты лежат неподвижно, грустным взглядом смотрят в потолок. На каждом, кажется, по километру бинтов. Мирно пищит аппаратура, отсчитывая сердечные ритмы.

- У этого парня повреждение головы, внутренних органов, переломы, ожоги туловища. Жизненно опасные ранения были, но вернулся к жизни. Кушает, скоро будет ходить, — рассказывает Йовенко.

- Уже хожу, — тихо добавляет парень.

- В пределах кровати. Но передвигается, — подтверждает врач. Указывает на другого пациента. – Вот, очень тяжелый мальчик, при взрыве потерял ручку и ножку. Ранение головы, раздроблены кости черепа. Собирали по кусочкам. Несмотря на такую тяжесть травм, полностью в сознании. Приезжали родители. Не поверите, не они его, а он их успокаивал. «Не надо нервничать, все хорошо», — говорил. А еще был один пациент, так он, с повреждением позвоночника, товарища без сознания из горящего вертолета вытащил. У нас железные люди.

- Где Игорь? – спрашивает парень у Йовенко.

- Какой? – отзывается доктор.

Парень называет фамилию товарища.

- К нам не поступал. Но мы его обязательно найдем, хорошо?

- Понятно, — еле слышно отвечает парень и отводит взгляд к окну.

Его сосед по палате пытается подвигать рукой. Обожженные пальцы не слушаются.

- Да вы не бойтесь, — говорит он мне и улыбается. — Поправляемся мы. Нас на высоком уровне лечат. Очень хорошие врачи, заботятся, как о детях.

Завотделением устало потирает лоб.

- Жалко ребят. Все они были оторваны от мирной жизни, от семьи, работы. Рассчитывали вернуться живыми, здоровыми, а стали инвалидами. Многим понадобиться протезирование, психологическая поддержка… — говорит он.

Двойная нагрузка

Несмотря на загрузку, вниманием не обделены и обычные больные. Мест хватает всем. Часть нагрузки, к примеру, по диализной помощи, по словам Юрия Скребца, берет на себя 4-я горбольница. Нейрохирургия работает в полную мощность, ведь она – единственная в городе. Часто людям с мирными травмами приходится покупать лекарства за свой счет. Но горожане, по словам Игоря Йовенко, не жалуются. Понимают, что условия критические, денег не хватает.

- Как бы парадоксально не звучало, но болеть люди стали меньше. Число обычных пациентов уменьшилось. И за счет того, что часть наших больных ушли на фронт, к сожалению, возвращаясь к нам в качестве раненых бойцов, и по той причине, что в такие напряженные периоды люди болеют меньше. Это доказанный факт — люди в состоянии постоянного стресса болеют меньше, — говорит Юрий Скребец.

Указом Президента №676/2014 от 23 августа звание «Заслуженный врач Украины» было присвоено замглавврача больницы Скребцу, врачу-реаниматологу Светлане Дудукиной и директору областного центра экстренной помощи и медицины катастроф Радию Шевченко.

- Медицина для них – жизнь, — говорит Сергей Рыженко. – Это одни из тех врачей, которые работают в самых тяжелых условиях, круглосуточно.

- С 91-го года здесь работаю. Люблю больницу. Это мощный медицинский концерн, с очень хорошими традициями, историей, добрым отношением к жизни, пациентам, мощнейшим кадровым потенциалом, — говорит Юрий Скребец. – Эта больница сама по себе является корнем и источником всех наших побед и достижений. Я не знаю, заслужил я эту награду или нет, но старался до полусмерти, честно. Не для награды, нет, ее достоин каждый из врачей. Я говорю о том, что каждый врач, когда начинается война, должен бросить все и лечить своих сограждан. Я хотел добровольцем стать. Но у меня бронированная должность….

После войны…

По словам главврача больницы Рыженко, очень важно понимать, что путь, по которому сегодня идут врачи и пациенты, очень долог.

Днепропетровск стал городом милосердия и гордостью страны

- Те бойцы, которых мы принимаем, находятся в крайне тяжелом состоянии. И всем им после лечения будут требоваться реабилитация и помощь. Нужны специалисты, которые научат их ходить, снова научат их есть, многим нужно будет лечебное питание. Это дополнительные расходы, которые будут ложиться на государство и на их близких, — говорит главврач. — Повреждение живота с повреждением внутренних органов зачастую на 90% меняют жизнь. 70% наших бойцов теряют конечности, они в лучшем случае — инвалиды второй группы. Все они находятся в состоянии военного психоза, нервного срыва. Сказать, что им нужна психологическая помощь – не сказать ничего. Им нужна очень большая помощь.

Прямо сегодня нужно думать о колясках, протезах, о пластинах, которые будут закрывать просветы в головах. О дорогостоящих препаратах, которые нужны этим ребятам, чтобы жить…

- Уже сегодня близким этих ребят и государству нужно думать о том, как сделать их жизнь немножечко светлее, — говорит Сергей Рыженко.